Со шпиками никто не обращался. Это просто иллюстрация к вашему вопросу...
Главный врач разрешил им пройти к пансионатке, он выразился именно так. Матрену они нашли на втором этаже — она сидела на своей постели и раскачивалась из стороны в сторону, глядя в одну точку. Ее соседка, древняя старушенция, перебирала чулки, но при виде гостей тут же засунула их под подушку. Матрена же никак не прореагировала на пришедших — она их просто не видела. И только когда Ада подошла к ней, села рядом и обняла ее за плечи, прошептала:
Итак, начну с того момента, когда я решил не покидать танкового завода после бесконечного изнурительного боя. Я стоял один, израненный, в распахнутой рваной от осколков и пуль шинели, сжимая в правой руке «Люггер» с пустой обоймой, а левой рукой вытирал пот со лба.
Такая картина.
Отдышавшись, через несколько времени я забрался в самую глубь завода, где позади стальных громадин — танков и бронетранспортеров — возле стены валялись в беспорядке пустые бочки из-под топлива. Я сел на одну из них и прислонился спиной к холодной кирпичной стене, разминая отекшие ноги. В огромном помещении было сыро, пахло соляркой и ржавчиной. Усталость навалилась внезапно и оглушительно. Я отрешенно смотрел в пасмурное небо, где в отверстых воротах танкового завода проносились серые облака. Ненависть к врагу немного поутихла, и я с грустью вспоминал товарищей, столь просто и безыскусно отдавших Отечеству свои драгоценные жизни, — будто отказались ст просмотра много раз виденного ими художественного фильма.
Я, полноватый мальчик пяти лет, во французском матросском костюме, стоял рядом, наблюдая, как кольца падают в мои ладони, сложенные в виде чаши.
«Что ты хочешь, чтобы я сыграла?» — спросила она, в то время как я относил кольца на пюпитр и осторожно складывал их сверкающей кучкой на верхней полке.
«Не говори мне, что это опять Рахманинов», — сказала она с дразнящей улыбкой.
«О да, пожалуйста, — воскликнул я, — пожалуйста, сыграй Элегию, или, может быть, ту, другую вещь... ту, что быстрая в середине и шумная в конце... ты знаешь...»
6
Литературную премию издательства «Современный литератор» придумал Вепсов. Председателем комиссии, конечно, он поставил Бочкарева, однако решающее слово во всех случаях оставалось за ним. Но это и понятно: кто платит, тот и танцует.
Во все времена уделом молодых писателей, попавших в какую-нибудь комиссию, было написание протоколов.
